VI. Сказание шестое. Поход русских воинов на Царьград.

VI. Сказание шестое.
Поход русских воинов на Царьград.

Покуда князь в Болгарию сбирался,
чтоб от врагов ее оборонить,
предатель в Цареграде оказался,
что смог царя Никифора сместить.
Зарублен базилевс в своей был спальне
соратником, что ныне недруг стал -
и вот уж власть в руках своих сбирает
рассчетливый Цимисхий Иоанн.
Ему ли поощрять славян свободу?
Страшней, чем прежний, новый встал тиран -
мечтает он болгарскому народу
согнуть навеки пред Царьградом стан.
Проклятый Святослав, "архонт славянский"!
Нет, чтоб пограбить и уйти назад -
болгарам говорит про долг он братский,
вцепился в земли их он мертвой хваткой:
их разве сталью можно отобрать!
Шлет Иоанн послание ко князю:
"Мы, самодержец... Богом власть дана...
Мы требуем, чтоб твои рати разом
ушли на Север, где твоя страна.
Тебя к болгарам звал Никифор Фока,
ты должен был помочь их сокрушить,
теперь же, по соизволенью Бога,
болгар желаем присоединить.
Они, как мы, такие ж христиане -
ты вносишь смуту, варваров архонт,
так уходи ж, иль гром великий грянет,
и воинство твое тот час падет,
и ни один жрец или знаменосец
вернуться в Скифию не сможет, чтобы там
смог рассказать, как Небеса жестоки
к Божественного Кесаря врагам!"

*****

Князь Святослав вернулся на руины...
Заполыхал в Болгарии мятежь:
посланники Цимисхия купили
оружие крестившихся невежд,
чтоб против русских гнев болгар направить,
союз народов братских сокрушить,
"архонта россов" отступить заставить
и, наконец, болгар под власть склонить.
От севера пришедшие дружины
встречал с отрядом воевода Волк -
с трудом сумел он сквозь врагов пробиться,
но все же своих воинов сберег!
Князь обнял среди поля воеводу:
"Спасибо, брат! Поверь - мы отомстим!"
И Святослав рек пламенное слово
перед рядами северных дружин:
"Славяне! Русы! Видить ль коварство
и вероломство греческих владык?
Их ядом отдает любое яство,
медоточив, но лжив у них язык!
Вы видите - не будет нам покоя,
покоя нашим братьям не видать,
пока, как Агамемнон город Трою,
мы не сравняем Цареград с землею,
как Каганат сумели мы сравнять!
Что те хазары, что ромей иль немец -
едино ныне жидовьем смердят:
иль мы одержим полную победу,
или они наш край поработят,
молиться будут Яхве Саваофу
тогда в краю Даждьбоговом вовек -
а вера христианска есть уродство,
с ней не смирится русский человек!
Вперед же, братья! На Царьград идемте -
не должно разойтись нам по домам,
забыв, что мы - сыны и внуки Солнца,
пока Распятый угрожает нам!
Мне любо победить или погибнуть
в борьбе с врагом народа моего,
чтобы границы Родины раздвинуть
ударами оружья своего.
Идемте же - за Русь, за нашу Веру,
на Цареград, что падалью смердит,
и пусть Перун ромеев злую скверну
свой стрелою в пепел обратит!"
На юг, на юг пошли его отряды,
сопротивленье вражье разметав,
и снова вместе русы и болгары,
изменников же пусть поглотит Тьма.
Под градом Филиппополем, на кольях,
издохли все предатели славян,
своею черной устрашая кровью
дрожащих перед князем христиан.
Простые же язычники-болгары,
освободил которых старший брат,
ко Святославу руки простирали,
опять крича: "Когда ж на Цареград!?"
...В ту пору базилевсу Иоанну
из Переславца принесли ответ -
хоть базилевс писал витиевато,
избытка слов в посланье русском нет:
"Почто тебе тревожить, царь могучий,
себя и свои верные полки?
Я скоро сам под Цареград прибуду -
ромейские дороги, чай, легки!
Там мы обсудим, кто кому что должен,
если, конечно, встретишься со мной,
и не пугай меня своею мощью -
ты ей детей да баб пугать изволь.
Итак, готовься к бою поскорее,
ведь русских ты не видывал досель?
Хочу на Вы идти я нынь, ромеи,
и взять ваш город, аки взял я сей!"
Опять гремят в казармах барабаны,
печатают легионеры шаг -
Империя, что все иные страны
давно держала в страхе постоянном,
могущественный и опасный враг.
Покуда Святослав неумолимо
на Град Царей от Переславца шел,
в столицу Иоанн для главной битвы
бесчисленные полчища привел.
Наемники - германцы да арабы,
легионеры, ополченье, флот...
Всех русских разом уничтожить дабы,
на Север базилевс их сам ведет.
В своей победе он заранее уверен,
как он уверен в силах во своих:
пусть русские сразиться с ним посмеют -
в четыре раза греков больше их.

*****

Миролюбивы мы, славяне.
То доблесть или крест - не мне судить.
Воспитанные вольными полями,
дремучими Полуночи лесами,
мы научились мирный труд ценить.
Да, это так... Не потому ли,
что в вечных войнах наша Русь росла,
ее просторы в пламени тонули,
нам Мир всегда милее, чем Война?
Но если русский за оружье браться
был вынужден суровою судьбой,
то до Победы будет он сражаться
и для Победы жертвовать собой!
Не для того, чтоб "рыцарством" хвалиться,
чтоб силу, словно в цирке, выставлять,
а чтобы насмерть за Свободу биться,
врагов Руси Великой истреблять!
От Рюгена до стяга над Рейхстагом
непобедимый русич прошагал
с оружием, и каждым своим шагом
в родной стране он Счастье утверждал...
Шел Святослав от Полночи к Полудню,
железный, беспощадный "Роша Князь",
его мечом людских хозяйка судеб
истории славянства ткала вязь.
Казалось, исполняется желанье,
что в детстве в его сердце родилось:
идут отряды с красными щитами,
готовы на Царьград обрушить злость -
и скоро, может быть, огонь обнимет
все храмы Пантократора Христа,
и в том пожаре Византия сгинет,
как Каганат Хазарский, навсегда!
Вотще ромеи задержать пытались
дружины русских в нескольких боях -
наемники и греки разбегались,
такой славяне им внушали страх.
Стальные кречеты на Святослава стягах
несут огонь на крепости врага,
и задрожали стены Цареграда,
когда рать русских близко подошла.
Не Сатана ль идет из края хлада,
чтоб сокрушить Константинополь, и
за ним идут не воинства ли Ада,
непобедимых демонов полки?
Готов склониться Аркадионополь,
а там на Цареград - два дня пути...
Сумеет ли ромейский царь поспорить
с непобедимым воинством Руси?
Два дня пути... Разбили стан славяне.
Не спят одни дозорные да князь...
"Я побеждаю этих греков, мама.
Их не спасла божественная власть,
которую ты для Руси хотела -
которую я так и не признал...
Всей жизни скоро завершу я дело,
исполню то, о чем всегда мечтал.
Ты видела бы Родины величье,
когда бы, мама, ты была жива,
и ты сама смогла бы убедиться,
что наш Перун куда сильней Христа!
Я создаю славянскую державу,
что никому вовек не сокрушить,
чтобы на землях наших мы по праву
могли бы в счастье и достатке жить,
чтоб славили Богов своих исконных..."
...Вот, лишь вдали затеплился рассвет,
от поступи бессчетных ратей конных
сама земная задрожала твердь.
То из твердыни осажденной вышел
ромейский воевода Варда Склир,
за подвиги военные возвышен
в минувших войнах кесарем своим.

Князь Святослав свои полки построил,
готовясь встретить вражескую рать.
Хоть русских меньше, всякий из них стоил
ромеев нескольких, что шли с ним воевать.
План князя прост: увязнут в плотном строе
наездники ромейские, и тут
он поведет дружну за собою,
и войско они вражье рассекут,
чтобы затем добить поодиночке
охваченные хаосом полки...
Горячкою охвачены восточной,
рать князя печенеги подвели!
Они за легкой конницей ромеев
погнались, в окружение попав,
и сквозь кольцо пробиться не сумели,
бессмысленно в бою неравном пав.
Прикрытия на флангах не осталось
у князя Святослава. Варда Склир
решил, что остается только малость,
один удар - и вот он победил!
Один удар - славяне разбегутся,
их втопчет в землю катафрактов рать,
а выжившие русские сдадутся...
Ромеи так привыкли побеждать
в сражениях с народами востока.
Но вот сомкнулись красные щиты,
и с воинством библейского лже-Бога
сошлись Руси Языческой сыны.
Рубились долго. Кровь лилась ручьями!
Тут не до тактики - не бой, резня идет...
Все меньше русских... но они - стояли,
лицом ко вражьим копьям умирали,
и в их глазах ромеи зрели лед.
Впервые не смогли здесь катафракты
одним ударом разогнать врага -
что значит сила мертвого металла
для тех, кому и жизнь не дорога,
коль нужно ради Родины погибнуть?!
Над полем разносился лязг клинков,
и в самом сердце ярой брани бился
князь Святослав, сын Северных Богов.
Он сразу понял - здесь не победить им,
ромеев слишком много против них...
Но может ли склониться русский витязь
у ног врагов, покорен им и тих?
Опять, опять ромейский вал несется
на неприступный красных ряд щитов,
и кровь вином на бранном пире льется
из-под мечей, спат, пик и топоров,
насквозь тела людей пронзают копья,
еще живых затаптывают в грязь...
Славяне бьются здесь с самой Судьбою,
здесь бросил Року вызов русский князь -
и дрогнули проклятые ромеи!
Они отхлынули, как от утесов вал.
Тут, чтоб они очнуться не успели,
повел вперед дружину Святослав.
Был беспощаден натиск русской рати:
крича "УРА!", она на греков шла,
со стягов коловраты угрожали
испуганному воинству Христа,
простерты крылья кречетов могучих,
нацелены тяжелые клинки,
и хоть рубить уже устали руки,
в возмездья час мечи всегда легки!
Но Варда Склир сумел понять, что бегство
от русских его войско не спасет,
что в крепости не будет им спасенья,
ведь вслед за ними враг туда войдет,
и со своею стражей он ударил
на левый фланг, славян там задержав.
Увидев это, сына посылает
исправить положенье Святослав,
чтоб самому средь первых оставаться
и видеть всей тяжелой битвы ход...
Был княжич счастлив с недругом сражаться!
Примчавшись на коне, он застает
охваченную хаосом дружину -
готова она дрогнуть пред врагом,
а Варда свою конную лавину
без устали все гонит напролом.
Ему навстречу выезжает княжич,
воззвав к Перуну. Быстрый взмах клинков,
и юноша по шлему ударяет
патрикия, но увернулся он,
и, встав на стременах, своею спатой
ударил наискось, сложившись весь в удар...
Ромейской сталью поражен проклятой,
сын Святослава из седла упал.
Увидев это, страшно закричали
все русы, его видевшие смерть,
и вновь от них ромеи побежали,
чтоб не настигла их безжалостная месть.
Сам Варда понял, что пора спасаться
и войско свое в крепость вспять увел,
а Святослав с измотанною ратью
в свой лагерь под стенами отошел.

*****

Порывы ветра раздували
костра прощального огонь.
Князь и дружинники стояли
близ с непокрытой головой.
Когда же пламя заревело,
ударив яро в небеса,
в прах, в пепел обращая тело
и в Сваргу душу вознося,
полки, безмолвные дотоле,
десницы вскинули, крича...
Для руса нет завидней доли,
чем пасть в сраженье от меча,
коль битва шла за дело Правды!
Но мрачен Святослав стоял:
мечты о будущем Державы
он с мертвым некогда связал.
Но сын погиб... Пал, как мужчина.
Иным его не заменить.
Кто сможет русские дружины,
как Святослав, в бои водить?
Князь понимал: рать поредела,
и Цареград ему не взять...
Не завершив всей жизни дело,
ему придется отступать,
оставив за своей спиною
гнездо ромеев-пауков!
Чтоб победить, самим собою
князь был пожертвовать готов...
Но - тщетно. Мертвых - не поднимешь,
а Русь родная - далеко.
Тут волей иль неволей примешь
почетный мир с любым врагом!
"Была б жива ты, мать, сказала б -
Христос ромеев защитил...
Ведь я забыл такую малость:
о нраве степняков забыл!
Коль не попали бы в ловушку
те печенеги, я б уже
полки на Цареград обрушил
и видел бы его в огне,
как в детстве некогда мечтал я!
А так - придется отходить...
О, доведется ли мне сталью
проклятый город поразить,
чтоб разложенье христианства
не расползалось по земле?.."
Его держава исчезала
в костра сыновнего огне.
Князь чувствовал, что уже скоро
он вслед за сыном отойдет...
Одна надежда - что из крови,
им пролитой, еще взойдет
Славян железное Единство,
и пусть столетия спустя,
воспрянет вольная Отчизна
под стягом нового вождя!